Президент Белоруссии Александр Лукашенко, словно Остап Бендер современной политики, любит иногда провести сеанс одновременной игры с разными политическими партнерами. Но каждый раз хитроумные комбинации заканчиваются скандалом и разочарованием. На этот раз он закрутил лихую интригу между Западом и Востоком и оставил в дураках всю белорусскую оппозицию вместе с европейскими политиками
Владимир Путин летит в Минск с официальным визитом. Российский премьер посещает Белоруссию накануне своего очередного дня рождения. Даже радостные приготовления к празднику не могли отвлечь главу правительства от международных забот. Российский посол Александр Суриков сообщил журналистам, что Владимир Путин намерен решить и обсудить с президентом Лукашенко две основные проблемы: цену на газ и выделение Белоруссии еще одного стабилизационного кредита в 2 миллиарда долларов. Посол еще намекнул, что «там много совершенно других вопросов, которые будут обсуждаться на двусторонних встречах».
Визит Путина возник вдруг и словно неоткуда, о приезде бывшего российского президента заговорили буквально за несколько дней до парламентских выборов в Белоруссии. Эксперты переспрашивали друг у друга и у официальных лиц, не ослышались ли они, и это Путин летит в гости к Лукашенко, а не наоборот. Оказалось, что действительно летит Путин, и как раз накануне своего дня рождения. Правда, посол Александр Суриков доказывал, что не видит ничего в этом визите необычного, и специально обратил внимание журналистов на то, что «не склонен пытаться смешивать экономику с политикой». Не все эксперты могут похвастаться такой железной выдержкой, как у российского посла, поэтому пытаются разгадать, что же произойдет на западных рубежах России.
В конце октября в Белоруссии начнет заседать новый парламент. Как и три предыдущих, избранный 28 сентября парламент также свободен от оппозиции. Уже 12 лет и еще ближайшие 4 года законодательная власть в стране—это бледная тень сильной президентской власти. В белорусском парламенте давно не было и долго еще не будет никакой оппозиции. На этом следует сделать акцент, потому что многие российские читатели воспринимают это утверждение как художественное преувеличение. Многим кажется, что в белорусском парламенте есть такая же оппозиция, как и в российском—слабая и подконтрольная. Но ужас заключается именно в том, что в Национальном собрании Белоруссии нет никого, кто бы посмел критиковать президента, просто ни одного человека. Немного истории.
В 1996 году Лукашенко разогнал последний признанный Европейским союзом парламент. Тогда в нем заседало 260 депутатов. Своим указом президент Белоруссии обрезал парламент до 110 человек и назначил туда своих верных сторонников. В 2000 году оппозиция парламентские выборы бойкотировала. В 2004 году оппозиционеры попытались вернуться в формальное политическое пространство, но жестоко проиграли. Тогда провал списали на случайные ошибки и перегибы на местах, но аналогичный итог выборов в 2008 году уже никого не удивил.
Белорусские чиновники стараются убедить международных наблюдателей в том, что это белорусский народ не хочет видеть в парламенте представителей оппозиции и фальсификация итогов голосования здесь ни при чем. Однако результат выборов противоречит законам политической природы. В Белоруссии выборы проходят не по партийным спискам, а по мажоритарной системе. Это всегда повышает шанс оппозиционеров попасть в парламент, потому что каждый кандидат бьется сам за себя и среди оппозиционеров много известных и уважаемых в стране людей. Из кампании в кампанию они меняют лозунги, формы протеста, то мытьем, то катаньем прорываясь к избирателям, а результат уже четвертые выборы подряд остается неизменным.
Правда, в этот раз разгром оппозиции был спланирован с особой тщательностью. Летом президент Лукашенко неожиданно выполнил одно из основных условий Запада и выпустил на свободу политических заключенных. Европа сразу же заговорила о белорусской политической оттепели. Осталось только провести нормальные выборы, чтобы Евросоюз признал новый парламент Белоруссии и отменил политические и экономические санкции против белорусского режима. За неделю до голосования в Беловежскую Пущу на переговоры прилетал министр иностранных дел Польши Радек Сикорский, который вернулся таким воодушевленным в Варшаву, что даже самые несгибаемые скептики засомневались в себе и белорусском президенте. Поляки готовы были простить Лукашенко все, даже издевательства над белорусским Союзом поляков, лишь бы не спугнуть удачу. «Лучше диктатор Лукашенко, чем Россия на наших границах»,—повторяли польские политики. Лукашенко приглашал в гости западных журналистов и часами рассказывал им о необходимости строить новые отношения. Эйфория скорых перемен вскружила многим голову. Стоило оказаться в парламенте трем или пяти оппозиционерам, и Европе пришлось бы признать выборы законными, а парламент—полноценным. Но президент перестарался или в последний момент передумал.
Конечно, это были не совсем типичные для Белоруссии выборы. Главное их отличие от предыдущих заключалось в том, что никого не арестовывали и не хватали на улицах под надуманными предлогами. Если на прошлых выборах не менее 1000 активистов оппозиции оказались накануне дня голосования за решеткой за то, что постоянно хулиганили и выражались исключительно нецензурно, то в этот раз агитировать почти не мешали. Представителей оппозиции, правда, не включили в избирательные комиссии и значительную часть кандидатов отсеяли еще на стадии регистрации, но на фоне тотального мордобоя прошлых кампаний это не выглядело слишком трагично.
Но оказалось, что избирательные технологии в Белоруссии доведены до совершенства. Главная особенность белорусов—жажда проголосовать досрочно. По официальным данным, 30 процентов избирателей отдали свои голоса кандидатам накануне основного дня голосования. Это—мировой рекорд. В местах организованного скопления граждан—в институтах, воинских частях и даже на заводах—досрочно проголосовали до 90 процентов избирателей. Начальство одного из заводов разослало по подразделениям предписание: «Руководители тех сотрудников, что не проголосуют заранее, будут 28.09.08 иметь безнадежно испорченный выходной день. И ежечасно докладывать ситуацию по проголосовавшим (будут сидеть на телефоне и обзванивать работников). Просим довести до сведения работников, что высокая зарплата на нашем предприятии гарантируется только в случае его успешной работы и проталкивания его интересов в парламенте (по-американски—лоббирования)». Ослушаться такого приказа никто не мог.
Идеально проголосовали в психбольницах. В Гомельской областной психиатрической больнице явка составила 100 процентов, проголосовали за действующего депутата парламента. Психбольница в Минске также уверенно проголосовала за судью. Проконтролировать досрочное голосование не могли ни оппозиция, ни международные наблюдатели, урны для голосования ночью оставались вне их поля зрения.
Наблюдательница от Объединенной гражданской партии Светлана Вергейчик решила поставить эксперимент, заняла наблюдательный пост утром 23 сентября и практически не уходила с участка все время, когда были открыты его двери—до вечера 28 сентября. Она старательно фиксировала каждого проголосовавшего черточкой в своем блокноте. 23 сентября Вергейчик «насобирала» 12 черточек, на следующий день чуть больше—21 черточку, 25 сентября пришло 28 человек, 26-го проголосовало 35 человек, а в субботу, 27-го, бюллетени опускались в урну 40 раз. «Я даю вам честные, конкретные цифры, я, не отходя, сидела, в присутствии милиции, и все меня могли видеть. Я ходила на наблюдение как на работу. Пропустить могла ну если только одного-двух человек»,—утверждает упорная наблюдательница. Но число черточек в ее блокноте оказалось ровно в два раза меньше, чем официально проголосовало на участке. «Такого позора, как на этих выборах, я не испытывала»,—с печалью говорит женщина и тяжело вздыхает. Примерно так же прошли выборы по всей стране.
В городе Столин пошли на смелый демократический шаг. На местном предприятии изготовили шесть прозрачных урн из оргстекла. И 28 сентября впервые в новейшей истории Белоруссии на избирательных участках райцентра использовали прозрачные урны для голосования. Правда, оппозиционных кандидатов в этих округах не оказалось задолго до голосования.
Несколько скандалов произошло из-за того, что приглашение проголосовать присылали давно умершим людям. Бывший вице-премьер и глава Центризбиркома Виктор Гончар, похищенный неизвестными еще в сентябре 1999 года, вновь живым и здоровым числился в списке избирателей. «Я возмутилась и пристыдила членов избирательной комиссии за такое составление списков,—рассказала его супруга Зинаида Гончар.—Но они только пожимают плечами: мол, списки составлял ЖЭС».
Новый парламент избрали в первом же туре и без оппозиции. Надежды европейцев не оправдались. Эксперты считали, что оппозиция в парламенте будет играть роль козлов отпущения при решении сложных вопросов российско-белорусских отношений. Однако Александр Лукашенко в последний момент решил все взять на себя. Возможно, Москва сделала ему предложение, от которого трудно отказаться. В ближайшее время Белоруссии придется ответить на несколько принципиальных вопросов: признание Абхазии и Южной Осетии и единое платежное средство в рамках Союза с Россией. Похоже, цена этих шагов согласована, иначе в чем смысл неожиданного визита в Минск Владимира Путина? Не собирается же российский премьер портить себе праздник пустыми спорами с белорусским лидером, которому он очевидно не симпатизирует.
Поиграв с Западом в демократию, пощекотав нервы Кремлю, Лукашенко сейчас выторгует для себя у России выгодные цены на газ и немного денег на жизнь. До следующего избирательного цикла—президентских выборов в 2011 году—он должен дотянуть без потрясений. Это и есть настоящая ловкость.
Предвыборный анекдот
Приходит международный наблюдатель в белорусский ресторан, внимательно читает меню и начинает делать заказ.
—Этого нет,—говорит официант.—И этого нет, а это давно закончилось.
Наблюдатель возмущается:
—Я же вас просил принести мне меню, а не белорусскую Конституцию…
Павел Шеремет
