Вот и прошел очередной День науки, который отмечается в России с 1999 года. Праздник назначен на 8 февраля, ибо в этот день в 1724 году Петр I подписал указ о создании Российской Академии наук. Хотя Петр принес в Россию множество европейских институтов, о науке он вспомнил в последнюю очередь, уже заканчивая свой земной путь. Неудивительно, что первым президентом Академии наук был назначен личный врач Петра лейб-медик Лаврентий Блюментрост. Кстати, вопреки мнению о засилье иностранцев в Академии, Блюментрост родился и умер в Российской империи.
Учреждение нового российского праздника на рубеже веков было похоже на саркастическую усмешку власти. В тот период, как сказал недавно президент РАН Владимир Фортов, финансирование науки упало в 30 раз по сравнению с советским периодом. Праздник был похож на затяжку перед смертью. Впрочем, в 2000-х годах финансирование науки неуклонно росло каждый год на 20-30%. Вплоть до шоковой реформы Академии наук, которые многие достойные люди приравнивают к ее скоропостижной гибели.
Как чувствует себя обреченный? В каком настроении подошла российская наука к очередному профессиональному празднику?
Традиционно 8 февраля глава государства посещал какой-нибудь российский научный центр, который сохранил пристойный вид. Ученые, захлебываясь от выпавшей чести, рассказывали о достижениях и водили президента со свитой по лабораториям. В этом году едва ли не впервые обошлось без высокого визита. То ли список достойных центров исчерпан, то ли были дела важнее. А, скорее, и то, и другое. Хотя опять нашлась сладкая пилюля.
Президент распорядился до лета поднять академическую стипендию в два раза – академикам до 100 тысяч рублей, членам-корреспондентам – до 50 тысяч. Подарок обойдется казне в 135 миллионов рублей ежемесячно. Хорошая стипендия обеспечивает лояльность высоколобой элиты, а что еще нужно от науки? Еще Сталин подметил, что академики – такая публика, что могут испортить настроение. Российская академия наук, которая давно уже не хватает звезд с неба, остается единственной академией в мире, где приплачивают за звание, а не собирают за высокую честь членские взносы.
Накануне Дня науки загорелась библиотека Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН). Это вторая после Ленинской библиотека в России и лучшая по гуманитарным дисциплинам в Европе. Пожар тушили больше суток, сгорело не меньше 20 % научных фондов. Противопожарные системы работали исправно, но очевидно, что их технические возможности – это прошлый век, лучшие библиотеки мира давно находятся на другом уровне. Злые языки говорят, что если в России не нужна Академия наук, то тем более не нужна библиотека Академии наук.
Кстати, РАН слезно умолял ФАНО, которое взяло вверх над наукой и безжалостно перетянуло к себе всю собственность, оставить библиотеку в академическом подчинении. Но чиновники неумолимы. Будущее ИНИОН в тумане, несмотря на то, что разбор завалов поручен вице-премьеру Аркадию Дворковичу. В настоящий момент непонятно даже, где хранить оставшиеся книги и где будут работать сотрудники, ведь библиотека – это только часть института. Как грустно сказал мне директор ИНИОН академик Юрий Пивоваров, пожар – самое эффективное средство привлечь внимание власти и общества к науке.
Показательно, что еще не успели остыть угли на пожарище, как были высказаны криминальные версии поджога неугодного храма науки, занявшего коммерчески выгодную площадь. На месте ИНИОН, как судит молва, должны расположиться то ли автостоянка, то ли торговый центр, то ли религиозное учреждение. Академик Пивоваров говорит, что о таких проектах ему ничего не известно, но сам настрой общественного мнения характеризует то место, которое отведено науке в современной системе ценностей.
Накануне Дня науки президент РАН Владимир Фортов представил передовые достижения отечественной научной мысли. Это, прежде всего, работы академика Саламбека Хаджиева по глубокой переработке углеводородного сырья. Компания «Татнефть» начинает строительство небольшой опытной установки по этой технологии стоимостью в 50 миллионов долларов. В России глубина переработки нефти — 70-75%, в США 90-92%. Мы отстали от США по глубокой переработке газа в 10 раз, даже от Саудовской Аравии в 2,5 раза. Так что похвастать нечем, мы пытаемся уцепиться за последний вагон уходящего состава.
Кроме того, было рассказано о работах члена-корреспондента РАН Сергея Абрамова по жидкостному охлаждению суперкомпьютеров. Охлаждение любой машины зависит от ее мощности. По пиковой нагрузке лучшего суперкомпьютера Россия отстает от Китая в 30 раз, от США – в 20 раз. Комментарии не нужны.
Исследования президента упраздненной Российской академии медицинских наук Ивана Дедова по генетическому прогнозированию диабета и созданию противораковых средств при тотальном отставании нашей науки в области фундаментальной медицины и генетики могут считаться достижением только на внутреннем рынке. Лечение онкологических больных в России находится на таком уровне, что говорить о достижениях даже неловко.
Реформа Академии наук никоим образом не отразилась на качестве научного продукта. Вопреки обещаниям, наука погружается в бюрократическое болото и тонет в чиновничьих согласованиях, исходящих от ФАНО. Несмотря на все благие призывы, наука по-прежнему не востребована производством. Из всех изобретений у нас внедряется только 0,5%. Результативность науки вычисляется как сальдо экспорта-импорта технологий. У России этот показатель «-361», у США – «+24844».
В условиях безденежья наука блистать не может. На одного ученого Россия расходует в 20 раз меньше средств, чем США, в 10 раз меньше, чем Европа. Бюджет российской науки составляет два миллиарда долларов, а в Китае – 28 миллиардов долларов. Неудивительно, что по индексу цитирования китайские ученые, которые недавно смотрели на наших профессоров, открыв рот, давно уже обошли Россию.
Патриотический лозунг об импортозамещении на мгновение породил энтузиазм в сердцах ученых, сохранивших верность науке. Но до сих пор ровным счетом ничего не сделано для того, чтобы помочь малому бизнесу, где только и могут развиваться инновационные проекты. Принятая правительством антикризисная программа направлена на поддержку государственных монополий и крупных банков и создает впечатление ожидания спасительного подъема цен на нефть.
Как ни грустно, ни в период расцвета, ни во время кризиса модернизация, инновации, импортозамещение не приживаются на современной российской почве. И очень похоже, Академия наук превращается в чужеродный и обременительный орган на теле российской власти. Протесты по поводу реформы были робкими и их отголосков уже не слышно. Да и какие протесты, когда стипендия измеряется шестизначными числами?
Мы по всем фронтам возвращаемся к истокам. По старой русской традиции не было у нас Академии. Может, и не надо?