Как известно из официальных заявлений, в начале XXI века наша страна осуществляет исторический поворот. Мы уверенно движемся по пути к диктатуре. Диктатуре Закона.
Поэтому весьма значимо событие, происшедшее на днях. Я имею в виду рассмотрение в Верховном суде иска о незаконности закона о ЕГЭ на том основании, что школьные «Стандарты», на которые следует опираться при составлении экзаменационных заданий, в природе не существуют. Верховный суд отклонил иск.
Иного решения было трудно ожидать по двум соображениям. Первое вполне прагматично: развенчание ЕГЭ за несколько дней до экзаменов ввергло бы систему образования в полный хаос. Второе соображение имеет политическую природу. Признание провала затеи с ЕГЭ — опаснейший прецедент: оказывается, система принятия решений в Вертикали Власти может давать сбои.
Анализ многотомного полного собрания сочинений о ЕГЭ убедительно свидетельствует, что количество «минусов» ЕГЭ многократно превышает число его часто мифических «плюсов». Поэтому я исхожу из постулата о вредоносности объегэривания страны. Но ситуация с ЕГЭ обозначает куда более важную общественную проблему: «Можно ли, опираясь на закон, добиться торжества здравого смысла?». При этом полагаю, что в известном смысле здравый смысл выше закона. Все-таки разумные законы призваны фиксировать общественные нормы и представления, формирующиеся исходя именно из здравого смысла. А кроме того, принято полагать, что законы должны создаваться людьми, находящимися в здравом уме и твердой памяти.
Мыслимы два подхода к положительному решению поставленной проблемы — фантастический и реалистический.
Фантастический сценарий исходит из стремления создать законы, призванные резко понизить вероятность ошибок при принятии крупных решений. В качестве первого шага можно обсудить концепции трех законов: «Об ответственности за групповое изнасилование здравого смысла», «Об ответственности за надругательство над общественным мнением, свершенное с особым цинизмом» и «Закон об ответственности представителей власти за безответственные решения и действия». Третий закон следует прокомментировать.
Чиновники в России исходят из тезиса, сформулированного Ф.М. Достоевским: «Все можно-с!» (В современной лексике: «People все схавает»). И если не ограничивать произвол и волюнтаризм, действенным останется только Закон Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось много-много хуже, чем всегда»…
Во всяком случае, создается впечатление, что Министерство образования руководствуется лозунгом «Железной рукой будем проводить реформу образования до последнего полуграмотного россиянина» (как известно, в России число вполне грамотных уменьшается с каждым днем). Не случайно в фольклоре Минобрнауки обрело название: Группа «Несчастный случай». Но за одичанием нации следует ее озверение…
И человеческая, и общественная жизнь не поддаются полной формализации. Поэтому помимо законов необходимы некие широко признаваемые и уважаемые кодексы поведения. В этой связи замечательно определение отца западно-германского экономического чуда Людвига Эрхарда: «Элита — это люди, которые национальные и общественные интересы ставят выше личных». В противном случае вырастает ощущение, что: «Элита — это человеческий материал, всплывший на поверхность общественной жизни». Со всеми вытекающими последствиями.
Реалистический сценарий опирается на уголовный кодекс.
Госмошенничество просматриваются в истории с ЕГЭ. Поскольку результаты эксперимента по ЕГЭ не предъявлены, честного и профессионального обсуждения не было, налицо обман и злоупотребление доверием. Хуже того — есть основания полагать, что с внедрением ЕГЭ качество образования будет и далее снижаться вопреки ожиданиям доверчивых родителей и учителей, которых неумело и неубедительно уверяют в обратном.
Факты получения «иных благ» тоже можно найти. На сегодня цена ЕГЭ составляет около полумиллиарда долларов, которые некоторым неизвестным образом распределены. Труднее оценить весьма немалые суммы, затрачиваемые при натаскивании на ЕГЭ и при реализации творческих инициатив, направленных на получение высоких оценок незаконными методами. Не следует забывать и обретение «егэистами» благ в форме карьерного роста.
Но много опаснее другой вид преступления. Лица, ответственные за решения в сфере образования, ведут себя откровенно по-хамски, отказываясь прислушиваться даже к очевидным контраргументам, а тем более их обсуждать. Похоже, что единственным способом остановить ускоряющиеся в результате порочной политики процессы деградации национальной системы образования остаются массовые протестные акции. Поэтому в деятельности Минобрнауки просматриваются признаки такого деяния, как «подстрекательство к мятежу».
ОПРОС: Нужно ли отменить ЕГЭ?
