Как бороться с профессиональными бездельниками?

Пока Евгений Шлемович Гонтмахер борется с государственно-патриотической идеологией и её водителем В. Ю. Сурковым, по его и по нашу душу назревает куда как более серьезная проблема. «В России на сегодня зарегистрировано 2 млн 34 тыс. безработных, сообщил руководитель Федеральной службы по труду и занятости России Юрий Герций на рабочей встрече с премьер-министром РФ Владимиром Путиным» .

Всё это люди. Наши люди. Они хотят работать. И хотят есть. И далеко не факт, что их всех есть кому покормить.

Речь идет, повторимся еще раз, только о зарегистрированных безработных, то есть тех, кто проделал достаточно трудоемкую операцию по фиксации своего статуса. Сколько на них приходится безработных незарегистрированных, людей перебивающихся случайными заработками или просто не оформлявших трудоотношений, а потом этой неформальной работы лишившихся — трудно даже подумать.

Возникает естественный вопрос: что со всем этим делать? И на него уже дан не случайно помянутым выше Е. Ш. Гонтмахером и его единомышленниками фаустовский ответ: «корабль утопить» . Не тратить на этих паразитов, решивших жить за счет государства, ни сил, ни ресурсов. Оставить весь этот социальный балласт без общественной помощи, заменив ее, для очистки совести так называемой «адресной социальной поддержкой». Кто выживет, тот выживет, кто нет, — сам виноват.

Весь этот набор кричалок из арсенала американских ультралибертарианцев мало того, что отвратен сам по себе, он еще и совершенно не соответствует реальным российским условиям. В России никто не живет на «велфер» и никто не планирует, состоя на бирже, труда паразитировать на государстве. Если человек пришел в службу занятости, то это, скорее всего значит, что ему действительно нужна работа, и найти её сам или по знакомству он отчаялся. Если это отчаяние продлится немного дольше, то этот же человек сопьется, возьмет в руки кастет или дубинку или превратится в социальную угрозу каким-то еще способом. И даже если бы у нас хватило идиотизма решать этот вопрос «по-гонтмахеровски», уморив его голодом, то, скорее всего, жертва продаст свою жизнь дорого, очень дорого.

Один раз в русской истории уже была попытка применить на практике «гонтмахеровские» рецепты — в 1603 году Борис Годунов издал указ об освобождении всех холопов, которых бояре и дворяне не хотят кормить. Огромная масса людей, которые, по условиям неурожая, оказались «балластом» были выброшены подыхать на большой дороге. Но вот только поскольку речь шла о боевых холопах умирать они не захотели и начали грабить на больших дорогах, перекрыв, кстати, подвоз продовольствия на Москву и тем самым только усугубив голод в столице. В итоге, в бою с разбойниками погиб даже воевода Иван Басманов, и едва удалось разбить банды под Москвой, как полыхнуло подожженное Лжедмитрием южное пограничье, где и скопились основные массы оголодавших «вольных» холопов. Что было дальше и как дорого стоила России ошибка Годунова все, думаю, прекрасно помнят.

Единственным путем всерьез решить проблему, не покончив по дороге с существованием России как независимого государства — это серьезная и продуманная политика занятости, проводимая государством. Политика, которая именно в условиях кризиса не может быть пущена на кризисный самотек.

Причем такая политика будет тем более важна с учетом того, что кризис предоставляет нам шанс исправить целый ряд чудовищных диспропорций, которые создал «свободный рынок». В условиях дефицита трудовых ресурсов, в условиях возникшей серьезной социокультурной проблемы наплыва «гастарбайтеров», тот сектор рынка труда, в котором работали российские граждане, имел просто чудовищные диспропорции в сторону торговли и сферы услуг.

По сути, в стране образовался целый класс профессиональных бездельников. Это охранники, которые все равно ничего не охраняют, ибо охранить, за редчайшими исключениями, не могут (недавно в нашем окрестном минимаркете исчезли любимые моей дочерью шоколадные батончики и глазированные сырки — на вопрос «почему» был дан ответ — оголодавшие старушки приходят и на месте съедают). Это магазинные девицы, которые ухитряются стоя впятером в пустом магазине попросту игнорировать покупателя. Это офисные барышни, обслуживающие одного клиента за сутки. Это все создано не государственной политикой, не велферами и соцпособиями, а именно самым что ни на есть черным и беспощадным рынком.

Тем временем реальное производство, бюджетная сфера и т.д. попросту задыхались от нехватки кадров и, что самое страшное, от отсутствия желающих получать образование, предполагающее работу в индустрии, в социальной сфере и бюджетных организациях. Причем это угнетение бюджетного сектора дополнялось как раз безответственной демагогией господина Руководителя центра социальной политики Института Экономики РАН: «Зачем эти несколько миллионов человек пришли в бюджетную сферу, вместо того чтобы работать?»

Реальность же была прямо противоположной мировидению господина руководителя — вместо того, чтобы работать в бюджетной сфере и индустрии, несколько десятков миллионов человек ушло бездельничать в сферу предпринимательскую. Каждому второму охраннику, гардеробщику, продавщице помады и туроператорше нашлось бы не менее десятка объективно более общественно полезных мест. Но не нашлось, причем как потому, что на них требовалось работать, так и потому, что зарплата в этой сфере не была конкурентоспособна с предпринимательской сферой.

Человека, несущего ответственность за этот последний факт, мы тоже все прекрасно знаем, — его зовут Алексей Леонидович Кудрин, он министр финансов и главный идеолог политики финансовой кастрации российской бюджетной сферы. Политики, последовательно проводившейся все оказавшиеся уже в прошлом «тучные годы». Именно ему и его деятельности Россия обязана чудовищным геноцидом бюджетной сферы и рабочих мест в государственном хозяйстве.

Именно его политике, продолжающейся, но теперь уже под лозунгами «экономии в связи с кризисом» мы обязаны тем, что в условиях отсутствия какого-либо кризиса перепроизводства (напротив, на магазины наползает прямо-таки какой-то брежневский дефицит), в условиях чудовищного кадрового голода в бюджетной сфере, государственный сектор оказывается не в состоянии поглотить выброшенный рынком «балласт».

Вся идеология неолиберализма а ля Гонтмахер есть ничто иное, как подведение теоретической базы под практическую «кудринскую» политику вымаривания и высушивания нашей экономики и, в частности, государственного хозяйства. Причем, опять-таки, в соответствии с заскорузлыми либертарианскими догмами государство рассматривается как заведомо неэффективный собственник, неспособный производить общественные блага и, тем более, конкурентоспособные общественные блага. Рассматривается оно и как заведомо неэффективный инвестор. И все, что нам могут предложить сделать с государственным доходом — это инвестировать его в предприятия «эффективных инвесторов» под которыми подразумевалась всеми памятная американская ипотека (заметим, американская, а не русская).

Те огромные возможности, которые заключает в себе грамотно поставленное бюджетное хозяйство, те доходы, которые могут принести госинвестиции, те порядок и стабильность, которые может при этом произвести государство, — все это вылетело в трубу. Сегодня Кудрин вынужден лихорадочно распихивать деньги так называемым «частникам», чтобы они уволили хотя бы не всех, вместо того, чтобы принять отхлынувший из частного сектора поток лишних людей и направить его на дело — будь то школы или библиотеки, строительство дорог, высаживание цветов или сооружение ставших уже притчей фонтанов.

Сегодня, в условиях сдувания многих искусственных зарплатных пузырей и сфер занятости, государство должно вернуться на рынок труда не только как посредник, но и как эффективный и заинтересованный оптовый покупатель рабочей силы, способные направить высвободившиеся трудовые потоки на производство — прежде всего, производство общественного порядка, стабильности и блага. Производство социальной связанности, без которой стране не выжить. И если условием этого прихода и отказа от политики финансовой кастрации должна стать чья-нибудь отставка, то пусть уж она произойдет скорее.

Related posts