Весна — пора любви, цветения, первых бабочек и испуганных призывников. Тем более что и повод в этот раз действительно особый: весенний призыв 2009 — самое крупномасштабное действо из подобных за всю новейшую историю России. Планируется «забрить» 305 тыс. человек. Такое большое количество новобранцев объясняется тем, что весной этого года возвращаются те, кто проходил еще полуторагодичный срок службы. Чтобы залатать образовавшуюся брешь, нужно набрать втрое больше, чем за прошлый год. Такова, если угодно, «дань» за сокращение сроков службы.
Летом прошлого года премьер-министр Владимир Путин утвердил концепцию федеральной целевой программы по переходу комплектования армии на контрактной основе. Контрактниками, согласно ей, будут комплектоваться сержантские и солдатские должности. А осенью было объявлено о сокращении офицерских должностей. Так проходят первые шаги по претворению в жизнь реформы ВС, «согласно мировым нормам».
Об этих «нормах» много и доходчиво рассказывается в книге американского футуролога Элвина Тоффлера «Война и антивойна». Она была написана в 2005 году и стала суммой и сухим остатком большинства военных кампаний второй половины ХХ-го века, включая войну в Ираке, начавшуюся в 2003-м. Вывод прост и лаконичен, подобно математической формуле: новая армия должна соответствовать новым войнам, а новые войны — детище новой эпохи, эпохи информационного прогресса. Информационная война — сочетание слов, которое будоражит сознание любого нынешнего продвинутого сапиенса. Правда, для него оно, прежде всего, связано с «холиваром» на просторах Интернета, волнах радио и каналах телевидения. Война карикатур, война новостных сводок, война культур и символов. С этих позиций солдатом может смело считать себя любой блогер, ну да, впрочем, об этом уже сказано-пересказано до ломоты в зубах. Тем не менее, осталась и другая война, война на реальное поражение реальных целей. Часто живых. Там тоже есть Интернет и радиочастоты, но в несколько ином виде. Точнее было бы сказать, что появлением современных коммуникационных благ мы обязаны как раз военным целям, ведь та же всемирная паутина сначала была не чем иным, как оборонным исследовательским проектом по защите информации. Это было уже изобретение постиндустриальной эпохи, одно из новшеств «третьей волны». С тех пор утвердилась вполне определенная тенденция — меньшей силой достигается больший результат. Тот же Тоффлер приводит примеры замены дивизий на бригады. Новые армии будут маленькими, но злыми, компактными, но эффективными, состоящими из высококлассных специалистов, которые не делают лишних движений и много шума, не стреляют из пушки по воробьям. Естественно, это будут дорогие специалисты, работающие на контрактной основе. Контрактная армия — данность времени, от которой нам никуда не деться. Вопрос стоит о путях достижения этой данности.
Много шума наделало известие о сокращении офицерских должностей. Оказывается, что у большинства представление о квалифицированных военных кадрах напрямую связано именно с офицерским составом. В принципе, это логично. Но офицеры, которые «занимались полной х…ней, запускали беспилотные летательные аппараты весом в тонну, чаще всего он падал даже не там, где нужно» (да-да, это цитата, автор слов — офицер), вряд ли смогут составить костяк будущей интеллектуальной армии. И, как верно замечает тот же автор, если сокращают бесполезный офисный планктон, то почему бы не провести такие же сокращения в армии?
Еще одна, пожалуй, хроническая, проблема — это призывники. Призыв — это не только бритые головы да девичьи слезы, это и золотой дождь в карманы самых разнообразных персон — начиная от бравых работников военкомата и заканчивая врачами ортопедами. В этом году, ввиду невиданного размаха «облавы» к прибыльному бизнесу решили подключиться и некоторые из «простых смертных». В социальных сетях то тут, то там нет-нет, да и мелькнет какой-нибудь «Алгоритм» или «Антипризыв», гарантирующий абсолютно легальное получение военника раз и навсегда. Алгоритм у такого «алгоритма» прост до безобразия: берется человек, берется медкарта, из нее — справка о насморке в 6-м классе, который по счастливой случайности перетек в бронхит, нужный врач — и прощай, кирзовый ад. При этом ценовая политика на порядок выгоднее той, что предлагают люди в погонах или в халатах, с которыми лично имеют дело испуганные родители призывника. Потому что дело поставлено на поток и к одному врачу за два с половиной месяца призыва придет даже не один десяток клиентов. Законы маркетинга в действии — заработать можно либо на высокой цене, либо на крупном обороте. В правильности своих догадок я убедилась, позвонив в одну из таких фирм и наскоро сочинив историю про любимого, который уже одной ногой на подножке поезда на Воркуту. На мой вопрос о том, что может спасти абсолютно здорового парня, который за всю жизнь чихал-то пару раз, беззаботный молодой человек успокаивающе ответил: «Ну, мы же с Вами знаем, здоровых людей не бывает». «Это понятно — сказала я, — но врачам-то не докажешь». «Смотря какие врачи» — был мудрый ответ.
Высокую истину, сокрытую в его словах подтверждают и откровения счастливчиков с военником в кармане с форума уже другой фирмы:
«Я пришел в с просьбой помочь устроиться в аспирантуру. Думал, что здоров и делать нечего. Но мне за 3 минуты нашли старенькую справку в моей карте, по которой я буду освобожден от призыва.
«Этим летом мне исполнилось 25, моему сыну — 3 года. Я совершенно здоров, по крайней мере так говорят все, кто меня знает, и девушки особенно)) Но оказалось, что медицина думает иначе».
«…и еще порядка 20 тыс. — клинике за обследование (у меня оказался «тяжелый случай» — долго не могли ничего найти)» (на этом месте в оригинале стоит кокетливый смайлик).
Во всех рассказах фигурируют разнообразные, но главное, независимые клиники, местами пробивается слово «частная». На механизме больше останавливаться не стоит. Забавный факт, на откровенно глупый и наивный вопрос о том, а насколько легально существование самой фирмы и внесена ли она в реестр, мой телефонный собеседник, упомянутый выше, ответил: «Да нет пока, не записывал. Хотя… надо бы вписать, пусть сертификат висит». Армия считается настолько абсолютным злом, а воинская обязанность — нарушением прав свободного человека, что фирмы, оказывающие услуги по «отмазу» всерьез задумываются о собственной легализации. А призывники готовы ходить с любым диагнозом, вплоть до аскарид в неизлечимой форме, лишь бы не попасть в тиски военной формы. На этом фоне анекдот о том, что среднестатистический молодой человек сейчас — это гей-кришнаит, страдающий плоскостопием, перестает быть анекдотом.
Чем же так пугает армия своих призывников? Что примечательно, проблема дедовщины и искалеченного здоровья в большей степени волнует их мам. У «всех ребят», согласно многочисленным опросам на сайтах пресловутых фирм-спасительниц, на первом месте — нежелание тратить время впустую (отсюда напрашивается заманчивый вывод — срок службы никак не влияет на лояльность к пребыванию в ВС РФ, так что можно сделать его шестимесячным, а можно вернуть и два года). При этом, заботливая мать, совершенно спокойно выдает любимому сыну деньги на полночные гулянки, не боясь будущего цирроза печени и без особых слез выпускает его на улицу, вероятно, забывая о том, что вторыми по численности причинами смертности в России являются ДТП и отравления некачественным алкоголем. Кстати сказать, первая причина — сердечно-сосудистые заболевания, но никак не неуставщина в армии. Кроме того, есть еще одно интересное социальное явление, наподобие дедовщины, под названием «моббинг». Оно уже вошло в обиход и к социологам и к психологам. Моббинг — форма психологического насилия в виде травли сотрудника в коллективе, как правило, с целью его последующего увольнения. Часто жертвой такого насилия становятся новички. Если бы число «косящих от работы» было столь же велико, как число «косящих от армии»… Но нет, даже сравнивать смешно. Отсутствие работы незамедлительно приносит негативный экономический эффект, а отсутствие обороны настолько абстрактно, что вообще мало волнует кинестетов эпохи потребления.
Недавно появилась и новая причина, по которой призывники не хотят идти на службу. Это — необходимость заниматься в армии исключительно неквалифицированным трудом, в виде рытья грядок на генеральской даче. В то время, когда космические корабли бороздят… А ведь здесь тоже есть свой алгоритм. Квалифицированный труд, такой как управление ракетными комплексами, требует не только предварительной общей подготовки, но и приличного срока непосредственного обучения. Явно более длительного, чем один год. А больше года у нас служить никто не хочет, а любые попытки увеличить срок называют, ни много ни мало, шантажом и PR-кампанией. Ну что ж, нужно идти на встречу требованиям нового поколения, зато за год можно отлично овладеть лопатой, если на большее время тратить неохота.
Чего хотят сами призывники? Например, вот: «Я был бы рад, правда рад иметь возможность в течение полугода походить на какие то курсы, где бы меня научили пользоваться стрелковым оружием, простейшим приемам самообороны, поведению в условиях ЧС и т.д. Курсы, идущие пять дней в неделю, скажем, с 9 до 19, с выплачиванием компенсации в размере хотя бы 15-20 тысяч рублей в месяц. Курсы в специальных центрах недалеко от дома (час-полтора езды), имеющих бассейн, тренажерный зал и т.д. Курсы, с которых бы я вернулся окрепшим и более уверенным в себе». На первый взгляд это кажется глумливой шуткой, но если смотреть без отрыва от контекста, становится ясно, что парень серьезен как никто. Он действительно согласен осваивать основы ОБЖ 9-го класса общеобразовательной школы за зарплату в 20 тысяч. Только чтоб помыться было где потом. И это еще он не учел почему-то моральный ущерб за синяк на плече от отдачи АК-47.
Это — возможности призывников. А каковы же требования времени? У.К. Грегсон, член совета по международным отношениям США (и я намеренно привожу здесь слова зарубежного эксперта, ибо армии хороши в сравнении друг с другом), считает, что современный солдат «не просто мул для перевозки патронов и держатель ствола для поливания пулями. Он понимает тактику и механизированных войск и пехоты. Он разбирается в оперативных качествах самолетов и вертолетов, потому что чаще всего ему их и контролировать. Он знает геометрию и навигацию, чтобы корректировать минометчиков и артиллеристов… Танки и противотанковое оружие, материальная часть и тактика мин и контрмин, применение подрывных зарядов и компьютеров, боевых машин, лазерных дезинтеграторов, приборов ночного видения, аппаратуры спутниковой связи, организации снабжения — все эти знания и умения входят в набор». Едва ли любой из отечественных экспертов с Грегсоном не согласится. Конечно, сейчас можно возразить, для этого и создается контрактная армия. Но создание контрактной армии не предполагает абсолютную аморфность остального населения. При необходимости всеобщей мобилизации даже батальоны и дивизии универсальных солдат не смогут долго держать оборону. И придет черед всех остальных. Что они будут демонстрировать? «Простейшие приемы самообороны»? Это походит на битву ежика и танка. Ведь специалисты контрактники — именно специалисты, у каждого из них свой профиль, в котором он является асом. А то, что перечислял Грегсон — довольно таки общие знания, необходимые для координации в системе. Звучит сложновато, но мы же живем в долгожданной постиндустриальной эпохе. Примерно так же для поколения наших бабушек и дедушек звучат слова «модем» и «симка», что не отменяет необходимости использования этих вещей. А теперь посмотрим объективно — хватит ли года для изучения этих общих основ? Мы пока объективно не готовы к полному переходу на контрактную основу — для этого нет достаточных средств, ведь наша армия немного отличается от армии Люксембурга. Да и наемники — контингент специфический, это понимали еще великие полководцы древности. Значит, комплектация будет комбинированной. Покупать будут «дорогих» специалистов. Но это будет бесполезно, если остальная часть армии ничем, кроме рукопашного и лопаты не владеет.
