Ты спрашиваешь, как изменилась жизнь и что слышно? Ничего уже почти не слышно, погода хорошая. Остальное — гораздо хуже, чем ты мог себе представить. «Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской» — вот и все новости.
За последние несколько недель мая полицейские (Министерство Дурных Вестей — они теперь все там) убили человек тридцать, наверное, в одной только столице — это из того, что вообще попало в СМИ. Писать об этом не то, чтобы нельзя, но не рекомендуется: можно схлопотать «зажигание розни» к представителям отдельной социальной группы. Вроде и убил полицейский человека, а как об этом сказать, чтобы никого не обидеть и ничего не разжечь? У преступников нет национальности, профессии, пола и возраста — иногда кажется, что и самих преступников тоже нет.
А они есть.
Из самых громких убийств последнего времени — какой-то полицейский капитан в универмаге «Материк», стоя у входа, палил из автомата по покупателям. Восемь вечера, у людей покупки, тридцать убитых, даже перезарядить успел. Губернатор города Жулков (бодрый, кстати, старикан — 94, а держится, как огурец) посетовал на то, что после этого случая сняли местного начальника, очередного его фаворита. Хороший, мол, был работник.
А потом еще один полицейский решил на служебном БТР (да, у них теперь для спецопераций против криминала такие машинки: они их криминалу иногда и продают, чтобы интересней было) подавить немного прохожих. Оттянулся по полной. Даже не арестовали. В своем праве, сказали, устал человек после работы.
Ну, и сидит, ясное дело, много народу. В судах с недавнего времени новая практика: чтобы не тянуть волокиту, приговор оформляют сами же полицейские. Всего лишь в мантию переодеваются, так экономней, говорят, все равно же посадят, зачем вся эта бюрократия с разбирательством? Месяц назад взяли одного твоего старого приятеля, который не успел собрать неожиданно подскочившую дань. За полтора миллиона (да, цены падают — народу-то больше проходит, можно и снижать) предложили дело закрыть: он миллион отдал генералу какому-то, а генерал в отпуск уехал случайно. Миллиона нет, генерала нет, а дело есть.
Президент недавно главу МДВ к себе вызывал, узнать, в чем дело. Глава МДВ, маршал полиции, на ковер не явился, по телефону ответил, что, мол, работа у полиции трудная, можно иногда и пострелять, и подавить, и нечего тут панику нагнетать. Страна большая — сорок человек туда, сорок человек сюда, какая разница. А полицейским — отдохновение. О том, что сажают, и речи не шло: понятно, что сажают, о чем тут говорить.
Президент хотел армию подтянуть, немного хоть попугать полицейских, а то неудобно как-то, что ему маршалы полиции «тыкают». Но армия у нас теперь без оружия, потому что реформа: куда призывникам с полицейскими тягаться? Элитных же частей (читай — нормальных) мало: полицейских — в разы больше, и крови уже попробовали. Каждый день бороться с населением — это не шутки шутить. Дороги, опять же, не отбить: там дорожные полицейские, они контролируют все трассы, хорошо вооружены и обеспечены всем необходимым. На них пробовали устраивать облавы, но безрезультатно. Прячутся в лесах на время, а потом снова выходят на дорогу. Армии не хватает: контролировать даже ключевые точки на трассах попросту некому.
Люди вооружаются понемногу, кто как умеет: по трое-четверо караулят полицейских. Те в свою очередь убивают, когда хотят. Иногда из удовольствия, иногда от скуки, иногда просто так, трудно даже понять, почему.
Зато в издательстве «Старая Гвардия» вышел «бестселлер МДВ-2019», двухтомная книга молодого журналиста Игната Матросова «Следователь Короткин: беседы и размышления». Короткин, это если ты помнишь, такой провинциальный людоед, который пытал и мучил трехлетнюю девочку и ее мать. Теперь отправился на пенсию, беседует с прессой, делится опытом.
Такие вот песни, дружище, других не поют.
Ты спросишь, как случилась эта тихая гражданская война, когда сегодня по подворотням добропорядочные граждане вынуждены резать полицейских, чтобы полицейские не застрелили их завтра? Сначала полиция получила оружие и полномочия, отобранные у армии, затем дела на преступников из МДВ откладывались в долгий ящик, забывались или не заводились вовсе, а потом — под радостные крики «моя полиция меня бережет» — они получили право открывать огонь без предупреждения по всем, кто кажется слишком подозрителен.
А главное, вопиющая безнаказанность и вседозволенность. Если тебе можно убивать, то почему бы тебе и не поубивать немного?
Мы с соседями подумываем о создании отряда самообороны от полицейских, которые собирают с каждого района дань «на поддержание правопорядка». Как знать, может быть, удастся выбить их: говорят, иногда это получается. Кое-где на Востоке — ходят такие слухи — полиция вовсе уничтожена, туда уже потянулись люди. Я не очень верю этим слухам, хотя хотелось бы верить. Тогда у нас еще есть надежда.
ОПРОС: Что вы чувствуете при виде милиционера?
