Богатые тоже плачут…
Комиссионный магазин «Мечта» на Чистых прудах называют элитным. В Советском Союзе таких вообще не было, как не было в нем «Прады» и «Луи Виттона». Это детища уже нового, глянцевого времени. В «Мечту» сбываются вещи только самых дорогих и известных марок.
Выходной день. Из автомобиля «Ауди» вылезает одетая с иголочки девушка и прямиком идет к входу. В руках у нее — объемный бумажный пакет. Явно приехала что-то сдавать, а не покупать.
Впрочем, потенциальных покупателей внутри тоже довольно много. Почти у каждой вешалки стоят посетители и что-то рассматривают.
— Здравствуйте, — приветствует продавщица одну из посетительниц, явно заходящую сюда не в первый раз. — У нас много новой обуви сегодня, как раз вашего размера. Вот эти туфельки только на днях принесли.
Кризисом здесь как будто даже и не пахнет. Как не пахнет и старыми вещами: все они постираны-поглажены, да и надевались, скорее всего, своими прежними хозяевами не больше раза или двух. Директор элитной комиссионки Ольга Гутеева на вопросы про кризис отвечает:
— У нас как были постоянные клиенты, так они и остались.
— Неужели кризис вообще никак не отразился на вашем бизнесе?
— Ну, может быть, стали меньше покупать вещи из новых коллекций. Но у нас же всё равно всё дешевле.
— Ну а мотивировка у тех, кто сдает к вам всю эту одежду, тоже совсем не поменялась?
— Раньше люди всегда приносили нам вещи, потому что, скажем, коллекция устарела. Или вот взять вечерние платья — ну раз ты его надела, ну два, а на третий уже даже и неприлично будет, если снова в нем куда-нибудь придешь. Кстати, недавно (вот такого точно раньше никогда не было) пришла к нам одна девушка, которая из-за кризиса лишилась работы. Так она с каждой своей босоножкой расставалась — как с любимым ребенком, чуть не плакала. Я ее успокаивала как могла, говорила, что на самом деле она ничего не лишается, а просто освобождает место для новой жизни и для новых вещей. Или вот еще у нас есть одна очень известная и богатая клиентка. Рассказывала, что прежде всегда раздаривала вещи своим домработницам, а сейчас к нам стала их носить.
Одиночество в торговой сети
Впрочем, «Мечта» — это такой новорусский вид комиссионки. На самом же деле рублевский casual ныне теряет обороты. В комиссионном магазине «Модный чердачок» на Тверской — совсем другая картина. На входе висит объявление о том, когда можно принести вещи на комиссию. Берут одежду, обувь и сумки тоже только топовых и люксовых марок. Но здесь на весь зал две скучающие продавщицы и ни одного покупателя.
— А где все ваши покупатели? — интересуюсь у продавщиц.
— Кризис же, — отвечает одна из них. — Нам-то вещи как носили, так и продолжают носить. Одной Тверской достаточно, чтобы набрать на целый магазин, никаких Рублевок уже не надо. Главное — что покупать всё это сейчас некому, никто почти сюда к нам теперь не приходит, ничего почти не берут. Сидим тут одни целыми днями.
Старый новый штрихкод
В Москве сейчас все-таки больше секонд-хендов, нежели комиссионок. «Ничего подобного» — так называется один из таких магазинов в центре Москвы. Длинное подвальное помещение, вещи плотно висят друг к другу, некоторые из них свалены в контейнеры, немного душновато. В интернет-справочниках магазин везде именуется комиссионным, но на деле оказывается все-таки секонд-хендом. Отвечая на вопрос, какие вещи у них продаются, продавщицы не без гордости подчеркивают разницу, что вся одежда исключительно американская и носили ее раньше именно американцы, а никак не наши граждане: «Все товары только из-за границы».
В зале магазина полно народу, в основном все пожилого или среднего возраста.
— Наташ, посмотри, что я для тебя тут откопала. Бриджи!
— Не издевайся, я в них даже не влезу, — смеется подруга. — Ты мне лучше чего-нибудь толковое поищи.
Несколько пенсионерок сгруппировались вокруг вешалок с поддержанными лифчиками. Кто-то выбирает себе весенний плащик или легкое пальто. Пожилой мужчина стоит в отделе спортивных товаров и присматривает себе штаны: «Это настоящий «Рибок», где еще я себе фирменные спортивки за такую цену куплю? Пусть даже старые. Раньше бы сын подарил, но теперь ему не до этого, он сам к нам жить переехал».
— Марин, у нас примерочные свободные есть? — кричит на весь зал одна из продавщиц.
— Нет, занято пока, пусть подождут.
Цены в секонд-хенде вполне демократичные, но не всегда дешевле каких-нибудь подобного рода новых. Кофточки — в среднем по 200—700 рублей, джинсы — 600—1000, куртки и пальто — 1000—4000. Выгоднее всего покупать вечерние платья — их можно найти рублей по 600—700.
На окраине Москвы тоже сохранились комиссионки. Правда, в классическом понимании этого слова — не больше десяти. Один из старейших — комиссионно-коммерческий магазин «Воронцово», работает еще с 1980 года. Товароведы там говорят, что людей, жалеющих сдать свои ненужные вещи, сейчас стало несколько больше. Сдают чаще всего детскую и подростковую одежду, посуду, предметы интерьера.
«На самом деле я принесла в комиссионку свои вещи не из-за кризиса, — говорит одна из клиенток комиссионного магазина. — Всё равно на этом ничего не заработаешь. Эту кофту я купила намного дороже, сейчас сдам ее рублей за 300 минус 30% комиссионных. Деньги получу, только когда ее продадут».
Да и покупателей особо не прибавляется. Редко какие комиссионки выдерживают конкуренцию с секонд-хендами, магазинами по сбыту конфискованного товара, рынками. Опрошенные «Часкором» покупатели говорят, что лучше променяют фирменные магазины на рынки, чем купят ношенные кем-то блузку или брюки. «Наши люди любят донашивать свои вещи до дыр», — жалуется один из них.
Вокзал для двух платьев
Однако еще в феврале в городском департаменте потребительского рынка и услуг заявили, что в связи с кризисом столичные власти планируют открыть новые комиссионные магазины, сейчас разрабатывается целая программа по их возвращению: «В рамках первоочередных мероприятий на потребительском рынке Москвы будет рассмотрен вопрос совместно с префектурами административных округов об открытии в каждом округе не менее двух магазинов комиссионной торговли», — говорится в сообщении. Обещают, что желающим заняться этим бизнесом будет предложено льготное налогообложение и приемлемая арендная ставка.
Председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин скептически относится к идее поддержки комиссионок: «Меня в этой идее смущает то, что в этом будет участвовать правительство Москвы. Всё это очень плохо для бюджета. Московское правительство может потратить кучу денег на программу поддержки бизнесменов, ведь комиссионные магазины — это довольно дорого: помещение, продавцы, аренда (особенно если на льготных условиях). Если рынок не создал такие комиссионные магазины, то, может, они и не нужны? Бизнесмены, конечно, могут так рисковать, это их право, но бюджет было бы очень и очень жалко». По мнению Янина, правильнее было бы открыть рынки выходного дня: «Любой желающий мог бы купить туда билет по фиксированной цене и в течение дня стоять и продавать всё со своего балкона или гардероба. Этот проект не потребует вложений, разве что на милицию и уборку. У людей должно быть право избавиться от б/у вещей или купить б/у вещь. Во всем мире давным-давно существуют блошиные рынки». Согласно последнему исследованию компании ACNielsen, именно сейчас российский потребитель всерьез берется за экономию и его готовность тратить неуклонно снижается.
…Подмосковный город Пушкино находится совсем недалеко от столицы. В скверике около железнодорожного вокзала вот уже несколько дней подряд стоит женщина. На вид лет пятьдесят. Она развесила на ограде два платья и два пиджака — явно со своего плеча. На бумажке черным жирным фломастером написала: «Все по 30—50 рублей». «Кризис», — разводит руками женщина и скромно улыбается.
