Середина 80-х годов. У власти в качестве генсека ЦК КПСС Михаил Горбачев, новый лидер, пронизанный идеями нового мышления и перестройки.
В интеллектуально-мозговом центре державы, под которым с некоторыми оговорками можно подразумевать этот самый ЦК, рождается идея обрушить на население нормы нового антиалкогольного поведения.
Итог известен – Горбачеву до сих пор не могут простить последовавших за этим унижений и мытарств, связанных с добыванием пусть даже элементарной бутылки сухого белого или красного вина.
Генсек, а потом и первый советский президент на поднятой им волне растерял не только личную популярность (Запад не в счет), но и подтолкнул далеко идущие процессы.
С одной стороны, на «сухом законе» паразитировала и укреплялась винно-водочная преступная мафия, что сыграло колоссальную роль в криминализации СССР, а затем уже и «суверенной» России.
С другой, вольно или невольно антиалкогольная кампания, лишив государство доходов (население перешло на самогон, оказавшийся к тому же более полезным, чем казенная водка), предопределила усугубление экономических трудностей и общего кризиса в СССР.
То есть рожденная в недрах ЦК КПСС инициатива сыграла роль одного из гвоздей, вбитых в гроб Советского Союза.
Памятна, конечно же, антиалкогольная кампания особенно по причине тотального унижения, которое испытывали граждане «великой» страны под названием СССР – и пьющие, и трезвенники, и молодые, и старые, и мужчины, и женщины, и заслуженные, и не очень.
Тяжко было видеть, как вынужденно страдали достойные и уважаемые люди.
Как-то в винном магазине в центре Москвы пришлось помогать разжиться бутылкой коньяка незабвенному Иннокентию Смоктуновскому – народному артисту СССР, который ну никак не мог вписаться и выдержать стояние в огромной очереди к прилавку.
Аналогичные терзания переживал и мой отец, герой боев против японцев на озере Хасан и реке Халхин-Гол в 1938 и 1939 гг. соответственно.
Это был тотальный позор даже не столько для стремившихся купить спиртное, сколько для государства, поставившего в унизительное положение миллионы ни в чем не повинных людей.
Сейчас в России образца начала ХХI века вновь заговорили о необходимости борьбы с алкоголем спустя 20 лет после бесславно завершившихся «боев» с «зеленым змием» во главе с ЦК КПСС и Горбачевым.
Накануне в Москве, сообщает «Независимая газета», состоялось обсуждение неотложных мер по защите от алкогольной угрозы, которые выработал прошедший на минувшей неделе XIII Всемирный русский народный собор.
Таким образом, в России, отмечает издание, стартовала первая антиалкогольная кампания XXI века.
Чуть-чуть надо было бы подождать – до 2014 года. Тогда бы одновременно отметили столетие с момента введения в царской России «сухого закона» в связи с распахнувшей в 1914 году свои смертельные объятия Первой мировой войной.
Что же предлагается сейчас?
Наместник Сретенского монастыря в Москве архимандрит Тихон (Шевкунов) призвал полностью запретить продажу спиртных напитков в ларьках, ограничив розничную торговлю временем с 11 час. утра до 7 час. вечера. (Точно такие же меры вводились и в СССР еще до начала печально известной антиалкогольной кампании). Исключение можно сделать лишь для кафе, ресторанов и баров.
В советское время на одну зарплату можно было купить 33 бутылки водки. Сегодня на среднюю зарплату в 15 тысяч рублей можно купить 300 бутылок дешевой водки, подсчитал архимандрит. Сверхдоступность крепкого алкоголя, с его точки зрения, порождает сверхсмертность, сравнимую с потерями на войне. Поэтому нужно постепенно, с опережением инфляции, повышать акцизы на алкоголь. Нужно признать пиво спиртным напитком, а коктейли и вовсе запретить.
Нелегальных производителей – а они наполняют примерно половину российского рынка спиртных напитков – преследовать в уголовном порядке, за исключением тех, кто производит алкоголь «для личных целей».
Особенно архимандрита Тихона беспокоит суррогатный алкоголь. Поэтому, чтобы остановить массовое потребление одеколонов и настойки боярышника, предлагается парфюмерную продукцию выпускать в виде спреев, а содержание спирта в медицинских настойках ограничить 15%.
В российских тюрьмах, констатировал он, смертность, вызванная потреблением алкоголя, в три раза ниже, чем на воле. Получается, что камера, ограничивая свободу доступа к алкоголю, спасает людей от спаивания.
Главный санитарный врач России Геннадий Онищенко оценивает суммарные экономические потери от алкоголизации населения в 10% ВВП. Первоочередной задачей Онищенко провозглашает необходимость «оторвать от бутылки молодежь». И это, разумеется, верный ход мысли.
Глава Синодального отдела Московской Патриархии по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин уверен в победе, «как мы победили рекламу пива на телевидении в дневное время, победили рекламу водки, почти победили игорный бизнес».
Хорошо бы только одновременно не забывать об уроках бездарных антиалкогольных мероприятий середины 80-х годов прошлого века.
